Оранжевые фантазии Рустама Музаффарова

Налоговые и таможенные вести, N 46 от 15 ноября 2012 года

Традиции шахрисабзской керамики, считавшиеся до недавнего времени утраченными, возрождает 22-летний Рустам Музаффаров. Внук прославленного кулола* из Шахрисабза Ахата Музаффарова продолжает дело своих предков, связав прервавшуюся было нить семейной династии керамистов.

На проходившей в Ташкенте последней выставке-ярмарке Базар-арт меня буквально притянула теплая волна, исходившая от керамического чуда, расплескавшегося огненно-коричневой палитрой. Не поверила своим глазам: те же узоры, техника, магия цветов. Так и есть – керамика Шахрисабза! Та самая, о которой в музеях часто говорят с го­речью и сожалением: ушло, прервалось, кануло в лету.

Рустаму, с которым сегодня связывают надежды на возрождение традиций локальной школы керамики, наверное, на роду было написано взять на себя эту ответственную миссию. 7 поколений Музаффаровых были кулолами. Всех представителей этой династии сопровождала мелодия гончарного круга: от рождения до самого ухода. Мягкая податливая глина в их руках превращалась в изящное, радующее глаз творение, которое можно повесить на стену и любоваться солнечными фантазиями. А можно подать на нем плов. В изысканном обрамлении узоров и красок любое блюдо станет настоящим шедевром, вершиной кулинарного искусства.

В 16 лет Рустам обучился по системе «Усто-шогирд» (от мастера – к ученику) в школе керамики Акбара Рахимова в Ташкенте. Постигал основы, в том числе секреты шахрисабзской школы. Первый успех пришел в 17 лет, когда в рамках «Усто-шогирд» состоялась персональная выставка юноши. Работы молодого автора привлекли внимание вер­ностью традиции и свежестью взгляда. Для многих это стало встречей с тем, что когда-то видели, чем восхищались, о чем сожалели как об утерянном.

Почти те же формы, краски, пластику, знаки я видела в Шахрисабзе – в доме-музее деда Рустама – Ахата Музаффарова, ученика известного кулола Абдукарима Хазраткулова. В сумраке просторного помещения полыхали огнем ляганы, тарелки, кувшины, пиалы – такое многообразие, что просто теряешься в нем. Ослепляющие тысячами солнц, они висели на стенах, красовались на столах, стояли горкой на полу, разбрызгивая по комнате все оттенки рыже-коричневой палитры. Одна вещь лучше другой, ни одной копии. Вот это фантазия, вот это воображение! Магия знаков, символов, невероятная притягательность ни на что не похожих узоров. В этом солнечном калейдоскопе видна рука большого мастера. Здесь же сохранившиеся семейные реликвии – работы зачинателей семейной династии.

Наверное, внук унаследовал от деда и своих предков генетическую память: в его керамических фантазиях тот же почерк, тот же огонь. Правда, у деда больше солнца, уверенности, пластики наложения красок (нанесенные одна на другую с наплывом, они создают ощущение стереоэффекта). У внука же более тщательны символы и знаки, свое осмысление композиции. Он экспериментирует в поиске того огненно-коричневого, что отличает шахрисабзскую керамику от других школ. Тем не менее один из искусствоведов, увидев у меня работу Рустама, с удивлением спросил: «Ахат Музаффаров? Откуда это у вас?». А это уже успех – 5 баллов!

Надо отметить, что с успехом у внука мастера все нормально. Он обласкан им сполна. Достаточно сказать, что работами юноши заинтересовался Эрмитаж в Санкт-Петербурге, в котором экспонируется керамика деда. Рустам не раз был победителем республиканских фестиваля традиционного и современного искусства «Навкирон Узбекистон», конкурса одаренной молодежи «Келажак овози», участвовал в Неделе искусств Art Week Style.uz, проводил мастер-классы. Его работы украшают частные коллекции, их можно увидеть во многих посольствах.

– В чем же секрет притягательности шахрисабзской керамики? Чем обусловлена необыкновенная цветовая гамма? – интересуюсь я у Рустама.

– Краски подсказывает сама природа, – говорит керамист. – В Шахрисабзе это прежде всего горы. Город находится у подножия Гиссарского хребта – отсюда доминанта коричневого. Обилием солнца продиктована оранжево-желтая гамма. В этот микс добавляю немного голубого неба и зелени, но совсем чуть-чуть, чтобы не переборщить и сохранить тепло солнечной палитры.

Для керамики Шахрисабза характерны определенный язык, стилистика. Эти знаки и символы можно читать как послания. Один из излюбленных узоров этой школы – гранат и его цветок: символы плодородия и процветания. Шахрисабз­ские кулолы не закрашивали их полностью, оставляли в центре небольшое свободное пространство. Этот штрих в одно мгновение превращает гранат в птицу с открытым клювом, которая вот-вот взмахнет крыль­ями. Подобная трансформация характерна для шахрисабзской школы. Среди других символов – бодом (миндаль), барг (лист), балык (рыба), парранда (птица), офтоб (солнце) и так далее. Отличить керамику Музаффаровых можно и по обрамляющему изделие коричнево-зеленому ободку, по заполнению свободного пространства и орнаментов множеством точек. Это обереги от дурного глаза – кузмунчок тоже в традиции школы.

Рустам так увлеченно рассказывает о рождении керамических фантазий, что самой захотелось тут же сесть за гончарный круг. Но как важен и ответствен каждый этап в создании керамики! Гончар использует местную красную яккабагскую и белую янгиюль­скую глину. Замачивает ее не один день. Когда она станет мягкой, податливой, как пластилин, – значит, готова предстать пред гончарным кругом. Дальше надо вдохнуть жизнь в кусок глины. Рустам говорит, что здесь главное – не торопить события: поспешность может все испортить. Сформированному «новорожденному» следует отдохнуть пару дней на свежем воздухе.

И вот, наконец, глиняные изделия дождались своего звездного часа: начинается роспись. Удивилась, узнав, что мастер ищет в горах камни, которые перемалывает в порошок и использует в качестве красителей. Именно они дают коричневый, желтый и синий цвета. Зеленый – изделиям придает бронзовая краска. Витающие в воображении композиции вначале воплощает в эскизах, затем переносит на керамику.

Далее на нее наносится глазурь. Здесь тоже свои семейные рецепты, в составе которых ишкор, бронза, истолченное в порошок зеркало. По словам Рустама, это самый ответственный этап.

После глазуровки творения отправляются в горячие объятия печи.

В мастерской Рустама стоит печь для обжига, которой два столетия. Ею пользовался еще его дед. Внук построил себе новую – газовую. Говорит, удобнее регулировать температуру.

Обжиг начинается с комнатной температуры, потом  она повышается до 1 000 градусов. Мастер через каждые 5–10 минут заглядывает в печь – как себя чувствуют его работы? Через 6 часов обжиг закончен. Но изделие еще 3–4 дня должно находиться в печи. Открывать ее надо постепенно – иначе глазурь может потрескаться. И вот наступает момент истины, когда изысканные ляганы, чаши, вазы и прочее предстают на свет божий в своей ослепительной красе.

Наряду с традиционными работами, как бы сейчас сказали, «до степени смешения схожие» с керамикой деда, у внука, как и положено молодости, есть экспериментальные, отражающие свое восприятие окружающей среды. Ряд последних явно обрел новое звучание. В 2006 году в Ташкенте проводил мастер-класс японский керамист из Токио Теппеи Терада. Он заинтересовался керамикой Шахрисабза и был рад знакомству с Рустамом Музаффаровым. На Рустама в свою очередь огромное впечатление оказала японская керамика. Это отразилось в его экспериментальных попытках соединить традиции Шахрисабза с пластикой и формами японского стиля.

Конечно, выбор Рустама неслучаен. Сознает ли он, какую миссию взял на себя? Конечно. Его усилия по возрождению шахрисабзской керамики замечены. Но сам он считает, что во многом это стало возможным благодаря огромной поддержке, которую оказывают сегодня творческой молодежи, народным умельцам. По его словам, участие в выставках, конкурсах, мастер-классах позволяет повышать уровень, быть в курсе развития других локальных школ декоративно-прикладного искусства. Молодым мастерам дают не только набраться опыта. Им самим предоставляется возможность проводить свои мастер-классы, а это ко многому обязывает.

Продолжение семейной традиции не помешало Рустаму закончить Узбекский государственный университет мировых языков. В прошлом году при поддержке Фонда Форума он закончил школу молодого предпринимателя. Возможно, это способствовало намерению получить второе высшее образование. В этом году он поступил в Ташкентский государственный экономический университет.

На арену выходит новое поколение творческой молодежи. Сохраняя и развивая традиции декоративно-прикладного искусства, оно овладевает знаниями экономики, маркетинга, истории и культуры, иностранных языков. Молодые усто осознают, что искусство Узбекистана – часть мировой культуры. И они должны его достойно представлять.

Ирина ГРЕБЕНЮК,

наш корреспондент.

Шахрисабз.

Фото автора.

__________________________________

*Кулол (узб.) – гончар. 

Языком документа

В целях дальнейшей поддержки развития народных художественных промыслов и прикладного искусства, обеспечения благоприятных условий для вовлечения в сферу народного творчества широких слоев населения, в том числе молодежи:

1. Продлить до 1 января 2014 года срок действия налоговой льготы по уплате фиксированного налога лицами, занятыми индивидуальной трудовой деятельностью по производству в домашних условиях изделий художественных промыслов и прикладного искусства, предусмотренной пунктом 1 Указа Президента Республики Узбекистан от 1 апреля 2008 года N УП-3983 «О дополнительных мерах по стимулированию развития народных художественных промыслов и прикладного искусства», для индивидуальных предпринимателей – членов Ассоциации «Хунарманд».

Освободить на период до 1 января 2014 года от уплаты единого налогового платежа семейные предприятия по выручке, полученной от реализации изделий народных художественных промыслов и прикладного искусства собственного изготовления, согласно перечню, утвержденному Указом Президента Республики Узбекистан от 28 марта 2005 года N УП-3588 «О мерах по дальнейшему развитию народных художественных промыслов и прикладного искусства».

Из Указа Президента «О дальнейшей поддержке развития

народных художественных промыслов и прикладного искусства»

от 30.03.2010 г. N УП-4210.